Болталка NEXT

“Нас губит равнодушие к мошенничеству и отсюда происходящая неистовая злоба к гласности. <…> Нам так часто повторяют, и сами мы повторяем: De mortuis aut bene, aut nihil, что совестно спросить: да есть ли смысл в этой фразе? — Никто из нас, кажется, и не подумал, что если бы эта фраза была справедлива, то вся история должна бы состоять из панегириков.
Конечно эта фраза внушена великодушием, но что бы вы сказали о судье, который бы из великодушия отказался произнести приговор против неправого истца? — Египтяне были не глупые люди, и недаром у них был обычай произносить суд над умершими.
Может быть, это присловье ввелось и потому, что мертвый защищаться не может.
Но неужели суд и драка одно и то же?
Робеспьер и Меттерних, граф Иосиф де Местр и Марат, говорят, были прекрасные и преприятные в домашнем кругу люди; но неужели из того следует, что кому либо из этих исторических Созиев благородный человек может сочувствовать, и что оставленные ими на земле дела и разрушительные начала должны оставаться святыми и неприкосновенными, потому что эти господа были прелюбезные люди и к тому же умерли?
Неужели можно выхвалять или молчать относительно зла, сделанного напр. в Русской литературе Булгариными и Сенковскими, или напр. Аракчеевыми для целой России? —
Знаменитое присловье надобно переделать так:
De mortuis seu veritas, seu nihil. Это так. Ложь или даже подозрение против живого неопасны,— он сам огрызается; ложь, неопределенное подозрение против мертвого позорны. Но правда и против мертвого, и против живого — дело святое”.